Когда я прочитала это, я воскликнула только одно:«Наконец-то, наконец-то кто то обличил в такие правильные слова все те мои мысли и догадки, всю ту мою чуйку о том, что нельзя, ну нельзя быть не той, которой ты являешься, подстраиваясь под мужчину, чтобы он чувствовал себя сильным рядом с тобой. Особенно если ты не такая». Да что там говорить, читай те сами и делайте выводы — комментируйте!
Особенно будет интересно для тех, кто пытается сохранить семью или отношения с человеком перекраивая себя под него!
Сашкин муж, возомнив себя добытчиком и кормильцем, не слушая жену, влез в долги и купил себе игрушку — машину. И пофиг, что семья, состоящая из него, его дочери от первого брака, и Сашки жила, в основном, на Сашкины же деньги, муж зарабатывал мало. И пофиг, что после раздачи долгов и всяких нужностей, вроде обслуживания и бензина, на семью из мужниной зарплаты оставалось не больше двухсот долларов, всё пофиг. Он мужик, захотел, и купил! А дальше, жена, крутись сама как знаешь! Не пристало мужику на мелочи внимание обращать.
Сашка, не выдержав стресса, ушла. Надеясь, что он хоть что-то осознает.
Он и осознал. А потому спустя две недели позвонил Сашке, и обвинил её в том, что она оставила семью без денег. Как-то так.
А Сашка… эта самая Сашка и сидела на нашей с Лизкой кухне.
-Девки, знаете, я всё поняла, — Сашка выглядела очень спокойной, — просто мужчин нужно искать своего круга. И я даже не про деньги говорю. А всех вот этих вот — вычёркивать. Это люди-шелуха. Балласт…
И непонятно, как они оказываются рядом. А когда оказываются, они не поднимаются до твоего уровня, а начинают опускать тебя до своего.
Когда мужчина начинает втирать тебе, что тебе нужно что-то поменять, или что «это женщина виновата, что мужчина себя мужчиной почувствовать не может», это не в тебе нужно менять, это мужчину такого нужно слать накуй, причем очень быстро, пока он, сука, в мозг не проник и тебя до своего уровня не опустил. Потому что всё равно его ничего не устроит. И дело не в тебе, а в его ущербности. А ты потом ковыряйся, вытягивай самооценку…
* * * * *
-Ему тогда как-то удалось внушить мне, что дело во мне, что это я не такая. Не очень женщина, что ли.
Я, когда мы уже развелись c Максимом, очень много думала. Короче, ему удалось как-то мне внушить, что я не совсем девочка, ну такая, которую хочется защищать-оберегать, и поэтому он со мной — так, а вот была бы я девочкой, хлопала бы глазками, и он бы рядом был ого-го мужчиной! А раз я вот такая, всё у меня есть, то зачем мне чья-то поддержка…
Я же тоже начала думать, что дело во мне, и это я всё разрушила…
Долго в депрессии была. А потом к Вите съездила.
-Не нужно тебе вообще было туда ехать, — встряла Лизка, открывая новую пачку сигарет.
-Нет, нужно. Я рада, что съездила, честно. У меня мозги на место встали, я как будто на всё другими глазами посмотрела. На всю эту ситуацию. У меня реально в голове что-то перевернулось.
-Кто такой Витя?- спросила я.
-Ооо, это друг бывшего мужа. Он в Ярославле живёт.
Мы с ним с развода не общались, а тут он мне позвонил. Я даже рада была, и мы как-то быстро договорились, он меня в гости пригласил, чисто по-дружески.
Я и поехала на пару дней. Ладно с Максом разошлись, а Витя-то мне по-человечески всегда нравился. Почему бы дружбу не продолжить, без всяких там.
И вот я приезжаю, Витя меня встретил, мы зашли в магазин, и потом пошли к нему. Тут, девки, надо кое-что объяснить, потому что это важно. Витя — он такой… Он вообще хороший человек, но… всё идеал ищет, Лорелею. А пока что вокруг не Лорелеи, он живёт один и бухает по-страшному. Он запойный, тридцать пять, а запойный.
И квартира у него… ну, как бы это сказать… не в лучшем виде. Нет, я понимаю, мужик один, но… бывает грязь какая-то бытовая, жилая, ситуативная, а у него… всё какое-то такое запущенное, что прикасаться не хочется.
И вот мы с Витей сидим вечером за столом, говорим о жизни, как у кого дела, и он вдруг выдаёт мне:
-Ты девка симпатичная, но я бы с тобой не замутил!
И смотрит на меня странненько. А мне ж интересно стало, спрашиваю, мол, а почему?
-Ну… ты какая-то… серьёзная, что ли. И жёсткая.
-Витя, — говорю, — с чего мне быть мягкой? Ты не забыл, что я недавно развод пережила, и ты знаешь, как это было. Вить, мне пока что жизни радоваться как-то, знаешь ли…
-Не в этом дело, просто ты… ну у тебя вообще ум не женский. И взгляд не женский.
Я посмеялась: ну не женский и ладно.
А чуть позже я обмолвилась про работу, что вот такой у меня проект нарисовался, если выгорит, есть шанс к новому году неплохо денег поднять…
Вот тут, девки, и началось! Он начал вдруг мне говорить, что именно работа меня испортила, что если я чего-то там добилась, то это не значит, что… блин, а что это, собственно, не значит, я так и не поняла.-Боже, дичь какая!- аж вскипела Лиза.
-Ну да, — кивнула Сашка, — дичь! Именно дичь! Я сразу поняла, откуда ноги. Он говорил один в один словами моего бывшего мужа. Они это, наверное, часто обсуждали. Он даже выдал, что у меня, скорее всего, раздвоение личности. Представляете?
-Ого! А это-то с чего?
-Ну так всё просто! Будь я нормальной девочкой, то у меня все было бы хорошо, и мужик бы рядом был, а так…
-А так у тебя всё плохо?- скептически посмотрела Лизка.
-Конечно, плохо! Вот, одна, без мужика осталась…
Он говорил мне ещё, что я, типа, сильно кичусь тем, что у меня есть деньги. Девки, это ж капец какой-то! Я просто нормально живу и не считаю копейки. Кичусь деньгами! Какими деньгами?! Тремя-четырьмя тысячами в месяц? Это что, какая-то удивительная сумма? Есть чем гордиться? Не, ну да, для него это неподъёмные деньги, поэтому ему кажется, что если я, не особо глядя на цены, беру в магазине то, что хочу съесть, а не то, на что хватает — то это я кичусь.
Он настолько меня вывел, что я вышла в коридор, залезла в сумочку, выгребла оттуда всё, что было, и швырнула на стол.
-На, — говорю, — привезла немного денег!
А с собой я взяла, девки, восемь тысяч рублей. Там в магазине тысячи две оставила, и, считай, тысяч шесть кинула на стол.
-Гуляем!- говорю.- Гуляем и ни в чём себе не отказываем! Я — охрененно богатая баба!-Не уверена, что он понял стёб, — сказала я.
-А он и не понял, — согласилась Сашка, — он явно подумал, что я снова кичусь. Потому что смотрел очень многозначительно, типа, да-да, об этом я и говорю, заносчивая ты…
Да мне уже всё равно было. Мне вообще уже так горько от этого всего было! Это же какой-то абсурд!
Но главное, до меня в тот вечер стало доходить.
Мозги начали на место становиться.
А тогда я пошла спать… Утром мы проснулись как ни в чем не бывало, даже поприкалывались немного на тему этих денег на столе.
На следующий день мы погуляли по городу, посидели где-то, потом поехали поближе к дому, в кафешку. А там вышли покурить. И он вдруг осмотрел меня с головы до ног и начал говорить, что одета я не так, и вообще надо одеваться как девочка. Снять джинсы и кеды, надеть юбочку и каблучки. А то сейчас я похожа на торговку с рынка. Так и сказал — «не отличить от торговки с рынка».-О как!- Лизка сделала крулые глаза.- Чем торгуешь, дорогая?
-Бисер свиньям дёшево толкаю, — зло ухмыльнулась Сашка, — так нет, понимаешь… я же не на свидание к нему пришла, я в гости приехала, и по городу погулять…
Да хоть бы и на свидание так, почему нет? На мне были кеды-сникерсы, джинсы, свитер и куртка. Обычный кэжуал-вид. Каждая вторая так ходит. И на улице, на секундочку так, конец ноября. А нужно шпильки и юбку, да? Соблазнять кого будем? И я смотрю на него, а он-то ведь тоже не в костюме и при шпаге, на нём какие-то затрёпанные и не очень стиранные вещи, и джинсы эти, в которых он вчера напился и спал, и вообще он со вчера даже не переодевался…
Вот в этот момент до меня окончательно и дошло. Очень ясно всё дошло. Всё встало на свои места. Наконец-то.
Я смотрю на него, вспоминаю вдруг бывшего мужа, и у меня в голове чёткий такой вопрос: кто все эти люди? Кто. Все. Эти. Люди?
И как я допустила, чтобы они оказались рядом со мной? В каком я была состоянии в эти годы, что подпустила их близко? Почему эти люди, ничерта, объективно, из себя не представляя, позволяют себе опускать меня?
Может у меня и не женский ум, и я не люблю строить глазки, но… кто все эти люди, что они вот так запросто меня этим упрекают?
Кто этот Витя, этот никчемный Витя, который перебивается с копейки на копейку, клепая какие-то визитки, бухает по страшному, и спит на полу в том же, в чём потом идёт гулять? И почему он мне вдруг начинает рассказывать, как мне одеваться?
А что, если бы я приехала в юбке, он бы не напился до соплей и не спал бы на полу грязной квартиры? Среди ночи одуплился и переполз на диван…
Или если бы я была на шпильках, он переоделся бы? Или не похмелился бы уже с утра? Я проснулась, а он уже пьян. Или помыл бы нормально посуду? А не так, что на всём — коричневый налёт.
Зачем ему шпильки и юбка на мне? Чтобы у него что-то там зашевелилось? А нужно?
Кто этот Витя, который вчера рассказывал мне, как завелась у него баба, тихая, приличная такая разведёнка с дитём, и он вот уже полгода иногда, раз в пару недель, ездит к ней. А с собой берёт бутылку водки. И, дословно «ну, иногда ещё бутылку шампанского, к женщине же».
Я ж спросила:
-Вить, ты её хоть раз куда-то погулять вывел? Он так замялся и почему-то начал говорить мне, что у неё никого нет…
Господи, бедная та разведенка. Она ж, наверное, мечтает семейное счастье найти, плечо сильное. А тут Витя. С бутылкой водки. Нет, он симпатичный ещё как мужчина, но…
И что, это вот для такого надо наряжаться в платьица или обвешиваться украшениями? Потому что иначе оно себя мужиком не чувствует? Ну так правильно не чувствует.
А ведь она, наверное, строит ему глазки, иначе он бы с ней не связался, этот мужик-Витя. И наряжается, наверное. Потому что у нас любое чмо с яйцами за мужика катит. И поэтому ему не дают понять, что оно нихрена в жизни не стоит, а жопу заносят, и смотрят на него, раскрыв рот. И любое чмо чувствует себя королём по умолчанию. И позволяет себе упрекать тебя в том, что ты чего-то стоишь.
Твою мать… «Я бы с тобой не замутил… ум у тебя не женский». А я бы замутила?
Кто этот Витя, час назад рассказывавший мне, что его бывшей девушке, когда она голову полотенцем после душа заматывала, было так некрасиво, что прям ваще? А я ту девочку на фотографиях видела, она настолько нереальная, что её в фильмах-сказках нужно снимать, это русская Василиса Прекрасная. И улыбка у неё такая, что даже я растаяла.
Полотенце ему не нравилось. Е*ать, красавец.
Я, кстати, знаю, что он её бросил после четырёх лет. Сказал — не то, что надо.
Потому что нужна ему, на самом деле, литруха водки. А не Василиса.
Кто этот Витя вообще? Чего он добился? Чего стоит? И почему я всё это слушаю? Почему он считает себя вправе упрекать меня в том, что я зарабатываю? Почему он говорит о том, что у меня не женский ум, причём преподносит так, будто это какой-то изъян, который нужно исправить? Исправить? А зачем? Чтобы радоваться потом любому персонажу, который приходит к тебе с бутылкой водки?
А кто на самом деле был мой муж? Девки, вы ж знаете, как я с ним жила. Я же в мармеладку превратилась, смотрела на него влюблёнными глазами, дороже ничего не было. И уж с кем-с кем, но с ним-то я как раз была оочень заечкой! У меня друзья говорили, что я сама на себя не похожа стала.
А потому что, знаете, у меня с самого начала было ощущение, что я для него слишком яркая, что ли. Он на моём фоне был ни о чём совершенно. Я не знаю, как объяснить, это не внешне, это — другое. И я видела, что он это тоже ощущает.
И всё то, что я делала, ну когда скрывала, сколько зарабатываю, когда подчёркивала, что он у меня мужик-мужик, и ах какой он у меня молодец — это ж как раз было такое подсознательное желание принизить себя и не отсвечивать. Я же чувствовала, что я для него как бы другого ранга, и всё хотела этот ранг убить в себе, ну потому что женщина же ж, мужчина должен быть выше, сильнее…
И ведь жрать каждый день готовила, и красилась к его приходу всегда, и мур-мур-мур, и минет — хоть всю ночь, обнять, поцеловать, с работы встретить, стол накрыть… И бабки ещё зарабатывала.
А знаете, как он говорил мне, что я плохая хозяйка? И у него был аргумент!
А потому что я каждый день свежее готовлю, мне в падлу его два дня подряд одним и тем же кормить. А хорошие хозяйки готовят одним махом на три дня! А то и на четыре.
Сколько ж нервов он мне вытрепал! Ему, объективно, только бухло было нужно. Литр пива, как минимум, литр. Девки, каждый вечер! А если не литр пива, то чекушку коньяка. Я по пальцам могу пересчитать дни, когда он не пил. Это не для красивого словца, девки, это реально — по пальцам.
И с кучей долгов, которые наделал до меня. И отдавать не собирался. Да и не с чего ему.
А когда он остался без работы (так то разве работа была? Конторка разваливается, копейки с перебоями платят), и я, влюблённая ж была, это всё тянула на себе, его и его дочь, и он вечно внушал мне, что моя работа — фигня. Но при этом как-то отличненько жил на то, что я фигнёй зарабатывала.
Причём зарабатывала в три-четыре раза больше, чем он, даже когда он уже устроился. А как при этом рассказывал всем, что я у него на шее вишу, а он прям кормилец-кормилец?
А как он себе игрушку-машинку купил, помните? И пофиг, что я потом, как лошадь, буду вообще всё тянуть.
А как тогда, когда я от него ушла, и всё ждала, что он что-то поймет, ушла, потому что разговаривать он не желал, отмахивался, он позвонил мне и обвинил»“ты ушла и оставила нас без денег»?
Я вспоминаю: бооожее, как же всё это быылооо! И меня реально шаррашит.
Он же ничего из себя не представлял! А чтобы не чувствовать себя ущербным на моем фоне, старался принизить меня!
Вот объективно: каким таким мужчиной он был? Конечно, он старался вечно внушить мне вину, опустить до своего уровня. Потому что рядом со мной он и не мог быть мужчиной. Страшно не дотягивал. И понимал это. Понимал! А как он позволял себе давать мне советы по моей работе! Причём, советы все были… мимо кассы. Всё, что он мог посоветовать, я ещё до него прошла, и знаю, что так — не работает. А когда я пыталась объяснить ему, что всё это немного не так, как он видит, я проверяла уже, он начинал злиться и орать: «Ты меня слушай, я лучше знаю, как надо! »
Да что он знал вообще?! Зато запросто обвинял меня в том, что я, дословно, «не слушаюсь».
И мне, девки, стало так всё ясно! Я, пока это всё вспоминала, ходила взад-вперёд, курила, а потом остановилась, повернулась, посмотрела на этого Витю, и говорю ему:
«Чтоб могла ты меня, как мужа, целовать в уста
Стань, родная, как можно хуже. Ну пожалуйста. »
Он такой:
-Что? В смысле?
Я говорю: идём. Мы заходим назад в кафе, я достаю планшет, говорю: «Хочешь стишок? », и нахожу ему стих Рождественского:
Будь, пожалуйста, послабее.
Будь, пожалуйста.
И тогда подарю тебе я
чудо запросто.
И тогда я вымахну — вырасту,
стану особенным.
Из горящего дома вынесу
тебя, сонную.
Я решусь на все неизвестное,
на все безрассудное -
в море брошусь, густое, зловещее,
и спасу тебя!..
Это будет сердцем велено мне,
сердцем велено…
Но ведь ты же сильнее меня,
сильней и уверенней!
Ты сама готова спасти других
от уныния тяжкого,
ты сама не боишься
ни свиста пурги, ни огня хрустящего.
Не заблудишься, не утонешь,
зла не накопишь
Не заплачешь и не застонешь,
если захочешь.
Станешь плавной
и станешь ветреной,
если захочешь…
Мне с тобою, такой уверенной -
трудно очень.
Хоть нарочно, хоть на мгновенье -
я прошу, робея, -
помоги мне в себя поверить,
стань слабее.
Он аж улыбаться начал.
-Ну да, так и есть. Прав же! Так и есть! Воот!
А я:
-Так вот, Витя… У этого стиха есть пародия. Тоже, кстати, мужчиной написанная. И вот она как раз гораздо точнее. Она как раз про то, о чём реально этот стих.
И нахожу ему её тоже.
«Будь, пожалуйста, поглупее,
Будь, пожалуйста,
Поражу тогда интеллектом
тебя запросто. Пусть сейчас мне ума
не слишком много дадено,
С тобой, дурой, я буду лбищем
семипяденным!
Будь, пожалуйста, победнее,
будто нищенка,
Чтоб рублями сверкал тебе я,
словно тыщами!
Ты считала бы в сумке мелочь настороженно,
Я купил бы тебе, расщедрясь,
два мороженых!
Я хочу быть с тобою рядом, весь в волнении,
Да уж больно я непригляден
по сравнению.
Чтоб могла ты меня, как мужа, целовать в уста,
Стань, родная, как можно хуже,
ну пожалуйста! »
И пока он переваривает, я начинаю его просто размазывать. Вы хотели пати? Ннате!
Незачем жалеть самолюбие этих людей. Они не ценят.
-Да, говорю, я зарабатываю. Зарабатываю больше, чем ты. В разы. И я чего-то стою. А ты — нет.
И сникерсы на мне — офигенные. Как торговка, говоришь? Ты же не понимаешь в этом ничерта, уровень у тебя — другой. Ты на марку этих кедов посмотри. Ты на них месяц работать будешь. Если жрать и бухать перестанешь. И ещё, знаешь, ты мне всё время говоришь, что я не очень женщина, и чтоб мужчина со мной был, нужно быть девочкой-девочкой… смотреть по-другому, разговаааривать…
А какой мужчина? Типа тебя… мужчина?
Ты мне это всё чешешь, а сам пьёшь эти дни на мои деньги. Это я, женщина, за всё плачу. А не ты, мужчина. Потому что ты — ноль!… и высказываю, слов не выбирая. Потому что — край. Потому что он не стеснялся топтаться по мне. Ничего из себя не представляя. И я говорю и думаю: да гори оно огнём! Считает меня жёсткой? Да, пусть ещё больше убедится! Пусть даже думает, что я заносчивая. Так и надо! Пусть так и думает. Пусть считает даже, что у меня звёздная болезнь, я не против. Не нужно свиньям бисер метать! Картошку пусть жрут. Гнилую, так им привычнее. А потом я прошу счёт. Нам приносят счёт и Витя такой впервые достаёт кошелек, а из него — 800 рублей. Типа, пополам счет.
Ах, ну да, ну да, я же столько всего наговорила, как тут уже не достать.
Я посмотрела на эти деньги, посмеялась, и отодвинула их.
-Нет, — говорю, — вот сейчас уже — не нужно. Не возьму. Не здесь и не с тобой.
-О!- засмеялась Лизка.- А вот это правильно.
-Да, — согласилась Сашка, — вот так — не нужно.
А я потом ехала домой и вспоминала Лёшу, друга своего. И думала: а вот можно вообще себе представить, чтобы Лёша кому-то говорил всё то, что выслушала я? Нет ведь. Я очень хорошо его знаю, и я не могу это даже представить. Потому что он сам из себя что-то представляет. Потому что он к тридцати на квартиру себе заработал, и агентство своё открыл. И зарабатывает ну точно не меньше десятки. И девочка у него — тоже совсем не бедная девочка — ходит как раз в джинсах и кедах. И с хвостиком. И светится. А ещё об Игоре подумала. Я не знаю пока, получится ли у нас что-то совсем серьёзное, я его пока не очень подпускаю, ещё от развода не отошла, но… Он уже знает обо мне ооч много, и как работаю, и сколько зарабатываю — тоже, и его ничего не смущает. И я при нём ни разу кошелёк не раскрыла. Мне даже в голову такое не приходит.
… Просто мужчин нужно искать своего круга. И я даже не про деньги говорю. И если мужчина начинает втирать тебе, что тебе нужно что-то поменять, или что «это женщина виновата, что мужчина себя мужчиной почувствовать не может», это не в тебе нужно менять, это мужчину такого нужно слать накуй, причем очень быстро, пока он не опустил тебя до своего уровня. Потому что всё равно его ничего не устроит. И дело не в тебе, а в его ущербности.
Стань, родная, как можно хуже.
Ну пожалуйста.
Екатерина Безымянная.
п. С. Всегда, интуитивно не любила веды и прочую псевдоженскую эзотерику. Давайте только без срачки, конструктивно и вообще по теме обсуждаем НЕ героев истории, а ваше отношение к сути поста.
у меня даже добавить нечего! Всё чётко и правильно!
Сначала было его жалко. Но себя потом стало жальче. Так что, девочки, не важно, в чем вы одеты — было б желание придраться 
